Table Of ContentВ. В. Ильин
ФИЛОСОФИЯ
ГУМАНИТАРНОГО
ЗНАНИЯ
STUDIA HUMANIORA
ГУМАНИТАРИСТИКА
Учебник
Москва
2019
УДК 16(075.8) Электронные версии книг
ББК 87.2я73 на сайте www.prospekt.org
И46
Автор:
Ильин В. В. – доктор философских наук, профессор. Известный специалист в об-
ласти эпистемологии, аксиологии, политологии, макросоциологии. Автор многих
работ по фундаментальным проблемам философии.
Рецензенты:
Волков С. Н., доктор философских наук, профессор;
Песоцкий В. А., доктор философских наук, профессор.
Ильин В. В.
И46 Философия гуманитарного знания. Studia humaniora. Гуманитаристика :
учебник. – Москва : Проспект, 2019. – 256 с.
ISBN 978-5-392-29699-6
DOI 10.31085/9785392296996-2019-256
Учебник соответствующий федеральной программе подготовки специалистов
высшей квалификации (аспирантов), представляет проблемный курс, содержащий
новейшие разработки в философии гуманитарного знания.
Для аспирантов, соискателей обществоведческих специальностей.
УДК 16(075.8)
ББК 87.2я73
Изображение на обложке Massan / Shutterstock.com
Учебное издание
ИльИн ВИктор ВасИльеВИч
ФИЛОСОФИЯ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ
STUDIA HUMANIORA
ГУМАНИТАРИСТИКА
Учебник
Подписано в печать 28.05.2019. Формат 60×90 1/ .
16
Печать цифровая. Печ. л. 16,0. Тираж 1000 (1-й завод 200) экз. Заказ №
ООО «Проспект»
111020, г. Москва, ул. Боровая, д. 7, стр. 4.
ISBN 978-5-392-29699-6 © Ильин В. В., 2019
DOI 10.31085/9785392296996-2019-256 © ООО «Проспект», 2019
V. V. Ilyin
PHILOSOPHY
OF HUMANITARIAN
KNOWLEDGE
STUDIA HUMANIORA
HUMANITIES
Textbook
Moscow
2019
Author:
Ilyin V. V. – Doctor of Philosophical Sciences, Full Professor. Well-known expert in episte-
mology, axiology, political science, macro-sociology. Author of many works on fundamen-
tal problems of philosophy.
Reviewers:
Volkov S. N., Doctor of Philosophical Sciences, Professor;
Pesotskiy V. F., Doctor of Philosophical Sciences, Professor.
Ilyin V. V.
Philosophy of Humanitarian Knowledge. Studio Humaniora. Humanities :
Textbook. – Moscow : Prospekt, 2019. – 256 p.
ISBN 978-5-392-29699-6
DOI 10.31085/9785392296996-2019-256
Corresponding to the Federal program of training of highly qualified specialists
(graduate students), the textbook presents a problem course containing the latest de-
velopments in the philosophy of humanitarian knowledge.
For graduate students, candidates for the social sciences.
ISBN 978-5-392-29699-6 © Ilyin V. V., 2019
DOI 10.31085/9785392296996-2019-256 © Prospekt LLC, 2019
ОТ АВТОРА
XVIII век располагал мнением Юма: «нет сколько-нибудь зна-
чительного вопроса, решение которого не вошло бы в состав науки
о человеке»1, при ближайшем рассмотрении проходившем по части
дезидератов. Связанные более словами, нежели мыслями, упования
Юма в XIX в. расценивались между тем как уже вполне реализованное
дело: полагалось, наука дошла до человека.
В 1870 году методичный Тэн констатировал: «Вооружившись точ-
ными (?! — В.И.) — всепроникающими (?! — В.И.) — инструментами,
доказавшими изумительную силу на протяжении трех столетий», наука
«направила свой опыт на душу человека».
Обозревая достижения ХХ в. и отдавая должное непреходящему
вкладу в человековедение усилиями многих глубоких развернутых
доктрин, разделов, дисциплин, — прежде всего: теории эволюции,
антропогенетики, психологии, зоопсихологии, эволюционной пси-
хологии, этнографии, археологии, культурологии, генетики (общей,
молекулярной), этологии, приматологии, социобиологии, социоло-
гии, медицины, биомедицины, физиологии, валеологии, акмеологии,
лингвистики, языкознания, психиатрии, антропологии (культурной,
социальной, политической, педагогической) и сцепленным с ними
учениям, способствовавшим покорению новых вершин в освоении
«мира человека», правомерно отметить: казавшаяся выполненной пол-
торы сотни лет назад задача проникновения в святая святых человеч-
ности — сокровенное самостное нутро — оказалась неосуществленной.
Не покидая почвы фактов, с глубоким сожалением в конце второго
десятилетия ХХI в. мы вынуждены признать: человек как предмет осо-
бой науки о человеке (полноценно так и не сложившейся) достаточно
основательно изучен в части многосторонних проявлений во внеш-
нем природном и социокультурном локалах (комплекс естественных,
общественных, технических наук от физиологии до социологии, эр-
гономики, теории управления, технонауки); что до осмысления соб-
ственно «человеческого в человеке», рельефно выражаемого фигурами
1 Юм Д. Трактат о человеческой природе. Минск, 1998. С. 56.
6 Философия гуманитарного знания
«душа», «душевно-духовное», — наука, да еще экипированная «точ-
ными», «всепроникающими» инструментами, каких-то ощутимых,
впечатляющих успехов не добилась.
Причины — безотрадный триплекс:
a) серьезные провалы в методологии — неадекватные эвристиче-
ские инспирации индивидуализма, персонализма, спиритуализма, ир-
рационализма, интуитивизма, трансцендентализма, узурпировавших
попечительскую миссию исканий в гуманитаристике, однако in praxi
не стимулировавших прогресс ищущей гуманитарной мысли;
b) несопряженность с наукой сакраментальных, сакральных
реконструктивных, интервенционистских техник проникновения
в «Я», вырабатываемых беллетристикой (совокупный ареал fi ction),
религиозно-философскими, психоаналитическими подходами: заслу-
живающие пристального внимания, но не покидающие квазинауки
полумистические, прямо мистические дискурсивно неоформленные,
концентрирующие супранатуральный, паранормальный опыт челове-
коведческие доктрины буддизма (дзен-буддизма), брахманизма, дао-
сизма, джайнизма, исихазма, йоги, каббалы, кашмирского шиваизма,
суфизма, тибетской ваджраяны, упанишад и т.п.; отличающиеся про-
извольностью субъективистские, выстроенные на игре воображения
и вследствие того вызывающе одиозные схемы психоанализа;
c) отсутствие в науке общезначимых (тем более вопреки убежде-
нию Тэна — «точных», «всепроникающих») отработанных методов
овладения субъективной реальностью.
Высказанное — основа неприятия странного тэновского оптимизма,
по которому богатство внутреннего мира — его корни, бесконечно углу-
бленные в историю, его вершины, вздымающиеся над полнотой бытия,
содержание завораживающих, дышащих человеческим теплом явлений,
все достояние душевной духовности — стало предметом науки. Отнюдь.
Не сгущая краски, сочтем за правду: концептуализация материкового
пространства «Я» ни на йоту не продвинулась со времени выпущенного
Аристотелем трактата «О душе». Не потому, что отсутствовали проница-
тельные умы, озадаченные проведением результативных рефлективных
маневров, но потому, что отсутствует тематизирующий аппарат, при-
званный выражать трудно, едва выразимое.
Ситуация «философии гуманитаристики», используя эффектную
мысль Адорно, сущностно уподобливается ситуации своей единокров-
ной сестры «философии музыки»: обе назначены переводить и пере-
носить в слова неопределенное, незаконченное, незавершаемое. Че-
ловек как индивид в обязывающей предельной своей стати суть ens
ignorabimus: individuum est ineff abile.
Человеконесущие, индивидоцентричные, персонально ориен-
тированные, взятые во всей полноте непосредственной мгновенно-
От автора 7
моментальной спонтанной заявляемости отношения языком науки
не выразимы. Взять полыхающее цветаевское
Между любовью и любовью
распят
Мой миг, мой час, мой день,
мой год, мой век.
Между высокими выстраданными чувствами пригвождена ко кре-
сту свертываемая в миг жизнь. Одновременно с осознанием горе-
мычности протекающей свертки проступает злополучная боль души:
обостряются вложения субъективности, возбуждаются манифестации
самости, взыскующие сострадания, участия, сочувствия.
Что наука? В ответственном теоретизировании (концепционном
моделировании) реалий, пользуясь гносеологически отточенным при-
емом подведения частного под общее (сведения вида к роду), гене-
рализируя, наука вводит «понятие». Но «человек» — с его душевной
«болью» — «понятием» не является (последнее в цветаевских строчках
сугубо лексически подчеркивается использованием в качестве рефрена
притяжательного местоимения «мой»).
«Поезд дальше не пойдет», — для научного сознания — вещь гносе-
ологически тривиальная, рутинно-сермяжная. Но является ли таковой
«дальше не пойдет Мой поезд»? Кричащая экзистенциально-антро-
пологическая невозвратимость, необратимость, невосполнимость
утрачиваемых возможностей (вся жизнь суть безысходное сужение
шансов на осуществление, задним числом драматично выявляемое
прозрениями-осознаниями преступной растраты перспективных со-
стояний-исходов), — нерв человеческой ситуации. Со всем ее раздо-
садывающим реквизитом безутешности. Отсюда — устойчивая челове-
ческая мука — мука обезнадеживающей самоутраты, представляющей
не то что шаткое, но запредельное основание для научной теории.
О чем тогда Тэн с приподнято вразумляющим: наука направила
свой превосходно обмундированный опыт на «душу человека»? Чело-
веческие отношения, человечность произрастают из экзистенциаль-
но-антропологического опыта, вытекающего не из натуралистических
(постигаемых естествознанием) и не из социальных (постигаемых
обществознанием) актов, но из поля жизнезначимых потенций. Как
отмечал Чехов, — люди сидят, пьют чай, разговаривают о погоде (сю-
жеты, — отображаемые орудием «понятия»), а в это время разбиваются
их судьбы (сюжет — диковинный, понятийно не обрамляемый).
Обозримый акт, действие — необозримая потенция, диспозиция.
Дихотомия пополняется капитальными противополаганиями «сущ-
ность — существование», «эссенция — экзистенция», «понятий-
ность — прочувствованность», «отщепленность — солидарность».
Фиксируя факт очевидного несовпадения одного с другим (в реальной
8 Философия гуманитарного знания
стихии заявления и проявления человечности), но не утрируя его, об-
ратим внимание на сугубую деликатность исследовательского проекта
«гуманитаристика».
Выполнение философии гуманитарного знания осложняется труд-
ностями уяснения совершенно специфических параметров предмет-
ности, востребующей применения совершенно специфических реф-
лективных орудий ее освоения (тематизация, версификация).
В ракурсе «предметность» мы сталкиваемся с ненормированно
вариабельной онтологией в необозримом интервале множественно-
сти выбросов самости, заключенных в мерцающих точках «человек
порядка» — «человек эксцесса», «человек осмотрительного сбереже-
ния» — «человек безудержной траты», «человек законосообразной
морали» — «человек хаотичной похоти» и т.п.
Головоломная сложность теоретизации подобного рода онтоло-
гии — задание определенности интервалов предметности, в том числе:
E введением на множество объектов отношений связности;
E установлением действительных значений переменных;
E использованием интерполяции — более или менее вразумитель-
ного нахождения величины по значениям сопряженных факто-
ров (в фиксации функциональных зависимостей).
В ракурсе «модельность» мы сталкиваемся с неотработанными тех-
никами (не упоминая Юма — Тэна и иже с ними) представления про-
цессов в человеческом «внутреннем мире», обслуживающем выбросы
самости в не менее необозримом интервале в мерцающих крайностях
«прорыв к себе» — «прорыв вовне себя», «путешествие в границах» —
«путешествие за границы возможностей».
Какими доктринальными рычагами постигать реальность, где:
E бордель и храм меняются местами;
E первый рефлективный шаг к целостному человеку равнозна-
чен распаду человечности (Батай в таких случаях употреблял
«безумие»)1.
Задача философии гуманитарного знания (методологии гуманита-
ристики) — точно и тонко подвергнуть осмыслению, концептуально
воссоздать особость типа символического представительства пред-
метной среды в гуманитарных штудиях. Задача кажется выполнимой
в створе презумпции отрешения как от натурального тона, так и со-
мнительных беллетристических предвещаний, исходя из той вдохнов-
ляющей установки, что человек — исполин духа — полифундамен-
тальный субъект (не безличная объектная химера!), не заключаемый
в границы абстракции. Человек — не абстракция; он — многомерный
мир самости, средоточие собственной суверенности, призванной оду-
хотворять вещность, безличное вочеловечивать.
1 См.: Батай Ж. Ницше. М., 2009. С. 25, 60.
1. ГУМАНИТАРИСТИКА IN POSSE
Возможность реализовать полномочный проект «гуманитаристи-
ка» (философия гуманитарного знания) помимо положительного раз-
вертывания объемной метатеории вследствие непосредственного от-
правления поисковых актов крепится на обеспечении дополнительных
обязательных предпосылок. Говоря кратко, общество должно быть
достаточно зрелым в гражданском, а научное сообщество — в кон-
цептуально-методологическом планах, дабы выказывать готовность
вырабатывать смыслы бытия, задаваемые через «человеческую пер-
спективу». Совершенно ясно: подобное общественное и мыслительное
состояние — не общее место, не шиболет антропной цивилизации,
представляющей по части человечности не ровный поток, а стадиаль-
ность с периодическими взлетами и провалами касательно торжества
«личного начала».
«Человек» как специфическое самополагающее, самосознающее
сущее, занимающее особое положение в космосе и выступающее
стержнем рефлективных упражнений, способен сложиться и состо-
яться:
E в отсеке «социальность» при развенчании, блокировании, де-
завуировании проявлений абсолютизма, деспотизма, автори-
таризма, тоталитаризма, этатизма, — всех форм волюнтарной
узурпации, репрессивной диктатуры, реакционного косного
антиличностного охранительства, — на фоне воплощения ор-
ганичных демократических устоев, позиционно оправданного
индивидуализма, правового либерализма, персонального авто-
номизма;
E в отсеке «экзистенциальность» при соблюдении прав и свобод
личности на полноту самореализации, собственное самоопреде-
ление, санкционируемых легально-легитимным закреплением
в праве, правоприменении, правосознании самодостаточности,
самодостойности «Я», стяжающего прерогативу (исключитель-
ное право) на неприкосновенность частной сферы, наделенного
10 Философия гуманитарного знания
неотчуждаемыми полномочиями выстраивать существование
на приватных побуждениях, интересах.
Антропный принцип — основоположение не только космологии,
но и гуманитаристики, тематизирующей здоровую автономию лица
через заявление отдельности, отделенности «особи». «Особость»,
«особность» суть персональность, оказывающаяся средоточием су-
веренности человеческого потенциала, осиянного в индивидуальном
заповедном пространстве свободой поступка, выбора.
Если многообразие связей «гражданственность» выражать триа-
дой «государство — общество — личность», слабейшее звено геоме-
трической конфигурации «лицо» должно быть надежно защищено
от «социальной антропофагии» (Герцен) — людоедских «подвигов»
государства, социума (большая социальность). Стяжающая монопо-
лию на силовую, правовую инициативу безличная махина государства
катком проходит по «обществу», не замечая «лица». Подмятое госу-
дарством, общество самым фактом своего задавленного развития под-
чиняет, раздробляет личность. Последняя, испытывая двойной пресс,
перерождается из индивида в орган1. Отсюда — овнешнение человека,
насильственное втискивание его в функционально-ролевую органи-
зацию с утратой «дорогого и близкого».
Противоядие принесения человека в жертву социально-государ-
ственному (Левиафан) — «целому» — исполнение прав «части», — на-
саждение, охранение, культивация das Selbst (малой социальности)
во внеинституционализации, деперсонализирующей общественной
механизации (к чему призывал еще Антифонт);
E в отсеке «ментальность» при повороте к человеку в оправдании
борения за индивидуальность. Против примата обезличенной
философии (идеологии) жизнесферы, пожалуй, впервые восста-
вал Диоген, развивавший версию плебейского мировоззрения
своевольного лица, действующего наперекор достопочтенному
эйдетическому тоталитарному (платоновскому) (откуда: линии
Платона — Диогена) мироустройству по зову живой плоти.
Пафос диогеновской платформы — внепонятийный человеко-
центризм, активно возрождаемый спустя столетия усилиями
проповедников гуманизма (Ренессанс, Просвещение, Рефор-
мация), в позднейшие времена — поборниками романтизма,
индивидуализма, персонализма, либерализма, антропологизма
(вплоть до антропоцентричной теологии)2.
1 См.: Михайловский Н. К. Полн. собр. соч. СПб., 1908–1913. Т. 1. С. 477.
2 См.: Bart P. Die protestantische Theologie im 19 Jahrhundert. Zürich, 1960.
