Эволюция понятия науки (1980)

569 Pages·1980·11.214 MB·Russian

by  Гайденко П. П.

Академия наук
СССР
Институт истории
естествознания
и техники
БИБЛИОТЕКА
ВСЕМИРНОЙ
ИСТОРИИ
ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
Под редакцией
члена-корреспондента АН СССР
С. Р. Микулинского
Академия наук
СССР
Институт истории
естествознания
и техники
П. П. Гайденко
Эволюция
понятия
науки
Становление
и развитие
первых
научных
программ
Издательство
«Наука»
Москва
1980
Монография посвящена анализу развития научного знания с VI в.
XVI В ней
до н. э. по в. прослеживается, как на протяжении этого
периода менялись понимание науки, ее предмета и методов
исследования, представления об идеалах научного знания. В центре
внимания автора — становление и развитие первых научных программ, в
рамках которых формировались методологические принципы
исследования природы и фундаментальные понятия научного
мышления — понятия числа, пространства, движения, конечного и
В
бесконечного, непрерывного и др. книге показано, как с изменением
исторических условий в Средние века и в эпоху Возрождения
пересматриваются ключевые понятия научных программ, сложившихся
в античности, и тем самым подготавливаются предпосылки
Нового
естествознания времени.
Ответственный
редактор:
философских
доктор наук
И.Д.РОЖАНСКИЙ
Издательство «Наука», 1980 г,
10501—412
204—79 0302010000
042(02)-80
Введение
Исследование эволюции понятия «наука» предполагает
изучение широкого круга вопросов, связанных с
рефлексией собственного
науки относительно содержания
способов
и его удостоверения, предмета и методов
научного познания, а также целей, которые ставят перед собой
Такое
ученые, и задач, которые они решают.
исследование не может быть сведено к анализу только
узкотерминологического значения понятия «наука» и его изменения
в ходе исторического развития. Но и в этом случае в
каждую историческую эпоху необходимо привлечь широкий
теоретический и культурно-исторический контексты: ведь
в каждый исторический период в понятии науки
выражается самосознание науки, в нем воплощено
обусловленное
исторически понимание идеала научного знания,
способов обоснования, целей
его и средств — одним
словом, всего того, что отличает науку от других форм
общественного сознания. Раскрыть содержание понятия
науки, а тем более его эволюцию невозможно, не обращаясь
как к конкретному анализу истории самой науки, так и
к более широкой системе связей между наукой и
обществом, наукой и культурой: наука живет и развивается в
тесном контакте с культурно-историческим целым.
Такое
рассмотрение, однако, осложняется тем, что
наука и культура — это не два различных, внеположных
объекта:
друг другу наука — тоже явление культуры;
научное познание представляет собой один из аспектов
культурного творчества, в той или иной степени всегда,
а в определенные эпохи особенно сильно влияющий на
характер культуры и социальную ^структуру в целом.
Это
влияние ощутимо усиливается по мере превращения
науки в непосредственную производительную силу.
6 Введений
Проблема связи науки и культуры все больше
выдвигается на первый план по мере того, как становится
очевидной односторонность и неудовлетворительность тех
двух методологических подходов к анализу науки,
которые обычно называют интерналистским и экстерналист-
Первый требует
ским. при изучении истории науки
исходить исключительно из имманентных законов развития
знания, второй предполагает, что изменения в науке
определяются чисто внешними по отношению к знанию
факторами.
Рассмотрение
науки в системе культуры, на наш
избежать
взгляд, позволяет одностороннего подхода и
показать, каким образом осуществляется взаимодействие,
«обмен веществ», между наукой и обществом и в то же
специфика
время сохраняется научного знания.
Историк науки имеет дело с развивающимся объектом.
Изучение любого развивающегося объекта требует
применения исторического метода. На первый взгляд, дело
обстоит не так уж плохо: в распоряжении исследователя,
изучающего место и функцию науки в системе культуры,
разработанные
имеются достаточно отрасли знания —
Последняя
история науки и история культуры.
общими, работами: историей
представлена как так и специальными
(различных искусств),
искусства религии, права,
форм учений Казалось
политических и политических и т. д.
бы, достаточно сопоставить между собой отдельные
этапы в развитии искусства, права и т. д. с
соответствующими этапами в развитии науки, установить аналогии
стиля научного мышления с господствующим
художественным стилем эпохи, с ее экономикой, политическими
будет
институтами — и вопрос решен.
В действительности задача намного сложнее. Правда,
быть
такого рода внешние аналогии могут интересными
ибо
и полезными для исследователя, они иногда играют
в науке эвристическую роль. Но, как и всякие аналогии,
они не могут дать достоверного знания и вскрыть внутрен-
1 Несостоятельность обоих
этих подходов к рассмотрению истории
науки раскрыта в статье СР. Микулинского «Мнимые
контроверзы и реальные проблемы теории развития науки» (Вопросы
философии, 1977, № 11, с. 89—90).
Введение 7
ний механизм взаимосвязи науки и других сфер
культурной жизни эпохи. Аналогии только ставят вопрос, но не
дают на него ответа. Обнаружение внешней аналогии, а
она далеко не всегда имеет место, так как стиль научного
мышления иногда внешне не соответствует
художественному стилю данной эпохи,— это только начало работы,
а'не
ее завершение.
Так, например, можно заметить аналогию между
особенностями научного мышления Аристотеля и его школы,
с одной стороны, и спецификой новоаттической комедии,
складывающейся в тот же период, в III в. до н. э.
(образец ее дал Менандр),— с другой. В самом деле,
Аристотель является творцом первой в истории классификации
форм форм
животных, а также политических и
Его
логического мышления. внимание привлекает не только
всеобщее и «высокое», как это мы видим, например, в школе
Платона, но и все частное и «низкое»: он с таким же
интересом изучает строение червя и моллюска, как и
неба небесных Все богатство
движение и светил. и
многообразие мира заслуживает, с его точки зрения, тщательного
описания и изучения. Аналогично аттическую комедию
отличает от трагедий Эсхила или Софокла стремление к
обрисовке бытовых характеров, интерес к частной жизни
во всем разнообразии ее проявлений. Отметим также, что
работа Теофраста, Аристотеля,
научная ученика
посвященная описанию различных человеческих типов
(«Характеры»),
по своему стилю и направленности интереса
чрезвычайно близка к «Мимиямбам» писателя III в.
до н. э. Герода, который ставил перед собой не научную,
а художественную задачу.
Для чтобы
того такого рода аналогии не оставались
необходимо
только внешними, серьезное проникновение
во внутреннюю логику мышления ученого, с одной
стилеобразующего
стороны, и структуру сознания
исторической эпохи — с другой. А стилеобразующее сознание
быть
не может понято как простая сумма тех или иных
отдельных проявлений культуры, оно есть целостность
умонастроения и миропонимания, которая пронизывает
собой все сферы человеческой деятельности и накладывает
свою печать на продукты как материальной, так и
духовной культуры.
Введение
В свою очередь и раскрытие внутренней логики
научного познания предполагает тщательный анализ той
сложной системы, какой является наука. Если взять
естественнонаучное знание в самой общей форме, то можно
выделить следующие его компоненты: эмпирический
базис, или предметную область теории; саму теорию,
представляющую собой цепочку взаимосвязанных положений
(законов),
между которыми не должно быть противоречия;
математический
аппарат теории;
Все
экспериментально-измерительную деятельность. эти компоненты внутренне
тесно связаны между собой. Так, необходимо, чтобы
следствия, определенным образом (с помощью специальных
правил)
методов и полученные из законов теории,
объясняли и предсказывали те факты, которые составляют
область
предметную теории и уже на этом основании не
быть любыми фактами.
могут просто эмпирическими
Теория должна определять, далее, что и как надо
необходимо
наблюдать, какие именно величины измерять и как
В
осуществить процедуру эксперимента и измерения.
системе научного знания именно теории принадлежит
определяющая роль по отношению как к предметной области
исследования, так и к математическому аппарату и,
наконец, к методике и технике измерения.
Естественно возникают вопросы: какие из
перечисленных компонентов научного знания следует сопоставлять
образом
с явлениями культуры и каким осуществлять это
сопоставление? Как избежать большого
слишком числа
возможных сопоставлений и уберечься от их
произвольного характера, основанного на совершенно случайных
признаках? Поскольку определяющим моментом в
естественнонаучном знании является именно теория, то ее-то,
объектом
видимо, и надо прежде всего сделать изучения
Но
в системе культурно-исторического целого. тут
возникает некоторое затруднение. Дело в том, что теория
отнюдь не внешним образом связана с математическим
аппаратом, методикой эксперимента и измерения и
предметной областью исследования (наблюдаемыми фактами).
Единство всех этих моментов определяет саму структуру
теории, так что связь положений теории носит логический
данной
характер и определяется «изнутри» теории.
философы бралц
Именно поэтому те историки и науки, которые
Введение 9
теорию^ в^качестве Л
«единицы анализа» развивающегося
знания, часто приходили к утверждению чисто
имманентного характера развития науки, не нуждающейся якобы
самой
ни в каких иных, внешних логике теории,
объяснениях ее эволюции.
Однако в результате исследований в области истории
науки, философии науки и науковедения в XX в. был
обнаружен особый пласт в научных теориях, а именно
наличие во всякой научной теории таких утверждений и
допущений, которые в рамках самих этих теорий не
собой
доказываются, а принимаются как некоторые само
разумеющиеся предпосылки. Но эти предпосылки играют
в теории такую важную роль, что устранение их или
собой данной
пересмотр влекут за и пересмотр, отмену
теории; Каждая научная теория предполагает свой идеал
который
объяснения, доказательности и организации знания,
из самой теории не выводится, а, напротив, определяет
собою. Такого В. С. Степин,
ее рода идеалы, как отмечает
«уходят корнями в культуру эпохи и, по-видимому, во
многом определены сложившимися на каждом
историческом этапе развития общества формами духовного
(анализ этой обусловленности особой
производства является
чрезвычайно важной задачей)» 2.
и
В современной философской
литературе по логике и
методологии науки как у нас, так и за рубежом
сформировалось
постепенно еще одно понятие, отличное от
понятия научной теории, а именно понятие научной, или
исследовательской, программы 3. Именно в рамках научной
формулируются общие базисные
программы самые
положения научной теории, ее важнейшие предпосылки;
именно программа задает идеал научного объяснения и орга-
2 Степин В. С. Становление научной теории. Минск, 1976, с. 295.
8 В зарубежной литературе этим понятием пользовался
|И. Лакатош, разумеется в контексте своей методологии науки.
Д См.: Lakatos I. History of Science and its Rational Reconstruc-
tions.— In.: Boston Studies in the Philosophy of Science. Dordrecht,
;
1970, vol. VIII. В отечественной литературе понятие научной
программы применяется Н. И. Родным (Ровный Η. И. Очерки по
истории и методологии естествознания. М., 1975), В. С. Степиным
(Степин B.C. Становление научной теории), А. И. Ракитовым
(Ракитов А. И. Философские проблемы науки. М., 1978) и др.